НОВАЯ ЭКОНОМИКА: МОДА ИЛИ ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС ДЛЯ НОВОЙ СТРАНЫ

Понятие «новая экономика» введено в экономическую науку сравнительно недавно, и его идеологам пока не удалось найти толкование, приемлемое для всех. Тем не менее в западных странах эту проблематику восприняли не только как очередную научную концепцию, но и как новейшее направление выработки экономической политики для всех сфер и уровней народного хозяйства. Плодотворно изучают феномен новой экономики в России, особенно с позиций готовности страны к ее построению. В Украине по этому поводу царит полное молчание — ни представители научной сферы, ни политики еще не задумались над тем, что родилась настоящая (не из народной сказки) «курочка ряба», несущая золотые яйца всюду, где для этого есть соответствующие условия.

Новая экономика пока дает о себе знать лишь в отдельных сферах. На рубеже столетий, например, всех удивило, что Yahoo! — поисковую интернет-машину примерно с 1000 сотрудников оценивали на бирже выше, чем такие предприятия, как Boeing или Daimler-Chrysler, количество сотрудников в которых соответственно в 200 и 500 раз больше. Но вывод из этого мог быть сделан только один: Dot.coms новой экономики прогнозирует массовому потребителю более быстрый путь к богатству, чем разрекламированные концепции мировых лидеров промышленности. Настоящий крах представлений о приоритетах и закономерностях игры на бирже!

Сегодня мы являемся свидетелями противоположных ситуаций. Франкфуртские биржевые игроки на рынке новых технологий назвали минувший год годом потерь. Он отмечен громкими скандалами, непредвиденными банкротствами, обвальными убытками на курсах, не удовлетворяющими владельцев балансами. NEMAX 50 (биржевой индекс рынка новых технологий, рассчитываемый на базе 50 ведущих компаний), имея в 2001 году стартовый уровень 2869,01 пункта при самом высоком значении в прошлом году 9694,07, опустился до 1200 пунктов. Такого рода события ставят много вопросов, и главный — имеет ли право на существование рынок новых технологий как такой, что выделился в величественную электронную торговую площадку под названием «новая экономика»?

Было бы большой ошибкой обычные для мировой экономики взлеты и падения не признавать революционными изменениями, происходящими в современной экономике. Тем более что биржевые курсы часто зависят не от реальных возможностей определенного сектора экономики, а от успехов лидеров рынка, которые со временем начинают задыхаться от длительной гонки и утрачивают способность конкурировать с теми ее участниками, которые подключились к забегу позже. Ведь тот, кто открывает дверь в неизведанный мир, испытывает значительные риски. Он ныряет в чудесный океан, переполненный ощущениями, утрачивает чувство реальности и не всегда может осознать, что в этом океане есть и водовороты, встречаются акулы, бывают шторма. Такое состояние для многих может иметь трагические последствия, и это сегодня можно наблюдать на рынке высоких технологий и Интернет-бизнеса. Но от этого очарование «океана» не уменьшается. Надо просто лучше готовить себя к испытаниям. Именно поэтому украинским экономистам необходимо лучше изучить такое явление, как новая экономика, чтобы воспользоваться его преимуществами без потерь или с наименьшими потерями.

Не успели экономисты более или менее привыкнуть к термину «постиндустриальное общество», как в научную терминологию вошло практически альтернативное понятие — «новая экономика». Собственно говоря, «постиндустриальное общество» как научное понятие использовали для обозначения современной стадии экономического развития западных стран больше благодаря работам американского социолога Даниэла Бэлла, а не потому, что оно фиксировало сущность новых экономических явлений. Над этим термином всегда висел, как дамоклов меч, вопрос: если он провозглашает конец индустрии, то что является ее преемником? И если что-то в современном обществе способно заменить индустрию, то как оно называется? И наконец, если известен заменитель индустрии, то почему бы новое общество не назвать именем этого заменителя?

В наше время становится понятным, что мир действительно вступает в новую эру, в которой доминирующим фактором является глобализация. В последнее десятилетие мы стали свидетелями того, что национальная принадлежность экономики теряет определяющую роль. Мультинациональные компании способны влиять на политические и социальные процессы больше, чем президенты и правительства. Обычные методы ведения хозяйства срабатывают с перебоями или вовсе не действуют. Можно наблюдать и значительные негативные эффекты, особенно при необоснованном централизованном регулировании экономики, попытках сдерживания международного движения товаров, рабочей силы и капитала.

Термин «новая экономика» в значительной мере связан с распространением Интернета. Он возник в середине 1990-х, когда на рынок вышли первые интернет-компании (Yahoo!, AOL, Amazon.com). Появление новой экономики символизировало небывалый рост биржевых индикаторов — акции Интернет-компаний при первичном размещении возрастали за день на сотню и даже тысячу процентов. К тому же значительное распространение получил бизнес в Интернете, и для многих новая экономика стала ассоциироваться именно с ним.

Но это совсем не так. Хотя Интернету действительно принадлежит приоритетная роль, новая экономика не сводится к его использованию. Существенной ее чертой является выработка и использование новых знаний. Речь идет не только и даже не столько об инновационных разработках, а в первую очередь о фундаментальных исследованиях и их прикладном воплощении. Поэтому положительно могут быть восприняты определения новой экономики, представляющие ее как «экономику знаний», «знания-интенсивную экономику», «основанную на знаниях экономику», «невесомую экономику». В то же время стоит осознавать, что эти термины несколько сужают суть новой экономики, потому что оставляют вне сферы экономических процессов производство новых знаний. А следствием подобной теоретической нечеткости является недооценка того, что производство знаний перемещается из сферы услуг в сферу непосредственного производства.

Формирование новой экономики — результат развития новых знаний. Оценки показывают, что удвоение знаний происходит каждое десятилетие. Знания всегда были условием развития производства. Но к началу XXI столетия человечество накопило их в таком количестве, что они перешли в новое качественное состояние и стали самостоятельным фактором производства, таким, как земля, капитал и рабочая сила. Это делает новую экономику качественно иной по сравнению со всем предыдущим ее развитием, так как раньше, независимо от типа общественно-экономической формации, экономика функционировала на основе одной и той же группы факторов.

В новой экономике знания стали не только самостоятельным фактором производства, но и главными во всей системе факторов. Это связано с тем, что именно они в виде информации как систематизированных данных все возрастающими темпами изменяют вид современного мира. В экономической науке считали, что в аграрном обществе земля была сравнительно дефицитным, а рабочая сила — достаточным фактором. Потом земля утрачивает свое значение, и в промышленном обществе экономическое богатство перемещается от крупных землевладельцев к королям фабричных труб.

В новой экономике богатство определяется владением гуманным капиталом, хотя капитал, вложенный в материальные ресурсы, не исчезает. Как промышленные общества не могли полностью отказаться от фактора земли, так и в новой экономике необходимы материальные ресурсы (так называемый вещественный капитал), хотя их относительное значение уменьшается. Это проявляется в том, что стоимость той или иной компании чем дальше, тем меньше определяется «ощутимыми» ценностями — домами, машинами, техникой и т.д. Все в большей мере ее цену формируют «нематериальные» ресурсы — идеи, квалификация персонала, стратегическое объединение ключевых процессов по обработке информации. Особенно это характерно для крупных компаний, работающих на информационном рынке, — они постоянно бьют рекорды по капитализации. Так, стоимость компании Yahoo! возросла за последние два года с 400 млн. долл. до 5 млрд. Это, по сути, рыночная оценка исключительного объема накопленных компанией знаний, которые становятся основой огромных доходов.

В новой экономике изменяется традиционная роль времени. Она определяет экономическую ценность знаний. Максимальная на начальном этапе производственного использования, она снижается при тиражировании. Временная сущность знаний лежит в основе биржевых спекуляций, инвестиционной привлекательности научных разработок, рекламных доходов СМИ и т.д. Наибольшую ценность имеют разработка и подготовка к производству массового товара. Затягивание же с производственным использованием знаний приводит к их старению и экономической непригодности, так как появляются новые знания, имеющие большую перспективу «жизни» в производстве.

Многие украинские менеджеры и руководители высокого ранга, особенно разрабатывающие экономическую политику, не осознали реальную роль знаний в производстве. Они не видят, что в новой экономике производство обходится очень дешево. Главное, на что расходуется все больше усилий, — это генерация новых идей, поиск и обработка информации, что во многом определяет ценность товара для потребителя. В связи с этим стоит также иметь в виду, что знания влияют не только на производство, но и на потребление. Это требует глубоких исследований рынка, поиска методов убеждения покупателя в том, что он должен сделать выбор из огромного множества производителей в пользу данного.

Ошибаются те научные работники, которые сводят новую экономику к старому бизнесу, но в новых условиях, определенных информационными и другими высокими технологиями. В таких толкованиях непонятно только одно, но главное: почему не было и не могло быть речи о новой экономике когда-то. Ведь революционные технические изменения происходят не впервые.

Если сравнивать роль компьютера в современной экономике с другими крупнейшими изобретениями и достижениями конца XIX — начала XX столетия — электричеством, двигателем внутреннего сгорания, химией полимеров и индустрией развлечений, — то она отнюдь не больше. Каждое из них также оказало революционное влияние на производство, организацию быта и досуга людей. Именно эти новшества позволили изобрести портативные машины и инструменты, стиральные машины, холодильники, кондиционеры, автомобили, самолеты, полимеры, пластмассы, многочисленные лекарственные средства, телефон, радио, кино, телевидение, звукозапись, массовые газеты и журналы. Как утверждает Роберт Гордон (США), влияние компьютеров на экономику в фундаментальном понимании ограничено, ведь они не могут повысить многофакторную производительность. Это не позволяет рассматривать их распространение как новую индустриальную революцию.

Сказанное не должно умалять эпохальную роль компьютеров в экономике. Во-первых, их возникновение и развитие привели к формированию новых отраслей экономики: экономики производства компьютеров, Интернет-экономики, электронной коммерции, электронного бенкинга. Эти отрасли существенно влияют на традиционные и значительно меняют их лицо. Во-вторых, компьютеры стали технической основой становления новой экономики как экономики знаний.

Признание эры новой экономики ставит на повестку дня вопрос об экономических законах, управляющих ею. Теоретики любят цитировать высказывание Шапиро и Вариано о том, что технология меняет экономику, но не меняет ее законы («Technology changes. Economic laws do not»). На наш взгляд, это несколько упрощенный подход, если не отход от поиска ответа. Если бы натуралиста спросили, изменятся ли законы физики или биологии при переходе из воздушного в безвоздушное пространство, то ответ был бы однозначно положительным. Странно, но экономисты пока допускают, что жизнь в новой экономике может существовать при «старых» законах.

Конечно, «старые» экономические законы не исчезнут. Но можно прогнозировать изменение характера их действия и проявлений. Одновременно появятся (скорее всего, они уже действуют) новые экономические законы, которые наука может предсказать или же открыть в процессе функционирования новой экономики. Уже сейчас специалисты широко обсуждают вопрос о парадоксах производительности труда («парадокс Солоу») и циклах Кондратьева, которые не удалось пока в полной мере объяснить, исходя из известных законов. Некоторые исследователи утверждают: касающиеся, к примеру, денежной и антимонопольной политики правила, которые работали в эпоху стали и легковых автомобилей, в нынешнюю эпоху господства компьютеров и сетей неприемлемы. По мнению других, экономическая цикличность на самом деле не устраняется; если экономика растет слишком быстро, инфляция будет увеличиваться; цены на акции, как и раньше, зависят от прибыли; и правительствам, как и раньше, придется следить, чтобы предотвратить злоупотребления со стороны монополий.

Нельзя считать, что и успехи в новой экономике объяснены достаточно убедительно. Так, в составе сферы услуг — основной, если речь идет о распространении и использовании информации, — 63% услуг отнесены к интеллектуальным. Более 50% ВНП стран Организации экономического сотрудничества и развития создается в таких знаниеинтенсивных отраслях, как образование и коммуникации. Почти во всех странах с высоким уровнем доходов увеличивается доля высокотехнологичных отраслей (производство компьютеров и электроники, аэрокосмическая индустрия и т.п.) в общем объеме условно-чистой продукции и экспорта. Например, с 1970 по 1994 год доля высокотехнологичных товаров в производстве условно-чистой продукции возросла с 18,2 до 24,2% в США, с 16,4 до 22,2% — в Японии, с 16,6 до 22,2% — в Великобритании. Что касается доли продукции этих отраслей в экспорте, то самый высокий показатель за указанный период наблюдался в Ирландии, где он возрос с 11,7 до 43,6%, в США — с 25,9 до 37,3, в Японии — с 20,2 до 36,7%.

Небывалое развитие наблюдается прежде всего в технической сфере. Первый программированный компьютер с памятью на 20 слов был сконструирован в 1946 году. С 60-х годов началась революция в компьютерной технике. Поначалу она характеризовалась распространением компьютеров - «мейнфремов», а потом изобретением в 1971 году микропроцессора. Гордон Мур, один из основателей Intel, в 1965 году предсказал темпы технического прогресса в отрасли компьютерной техники, которые полностью подтвердились последующей практикой. В соответствии с законом Мура, процессинговая мощность кремниевого чипа удваивается каждые 18 месяцев. По оценкам ученых, закон Мура останется в силе по крайней мере еще десять лет. В 2010 году процессинговая мощность компьютера будет в 19 миллионов раз превышать мощность компьютера 1975 года, а стоить в реальных ценах он будет меньше.

Такие высокие показатели экономического роста можно объяснить просто — высокой эффективностью новой техники и спросом на нее. Но правомерно предположить, что в развитие экономики «вмешались» новые законы, которых не знала старая экономика. Они ждут своих исследователей и первооткрывателей. Не исключено, как это неоднократно бывало раньше, что новые законы станут очевидными в результате более или менее разрушительных кризисов мировой экономики. А признаки таковых уже наблюдаются. Примерами может быть и спад роли доллара в мировой экономике, и снижение цен на нефть при обострении международного положения, и антитеррористические кампании, и поступление биржевых индикаторов стоимости ведущих компаний по сравнению с компаниями, делающими бизнес на знаниях, и гуманитарные катастрофы в странах бывшей Югославии, в Чечне, Афганистане.

Новая экономика ведет прежде всего к ликвидации географических и национальных границ экономического пространства. Весь мир является реальным или потенциальным клиентом фирмы, и одновременно любая фирма мировой экономики является реальным или потенциальным конкурентом. Из этих предпосылок исходит стратегия управления и маркетинга: бороться за клиента нужно на всем мировом рыночном пространстве и с ориентацией на это же пространство нужно выстраивать стратегию конкуренции. Это приводит к небывалому в истории расширению возможностей для достижения успеха, с одной стороны, и увеличению риска — с другой. Примером может быть компания Amazon.com, которая на протяжении последних трех лет из своего офиса в Сиэтле продала книги почти двум миллионам людей из 160 стран.

Нивелирование географического и национального фактора нынче проявляется в увеличении радиуса влияния отдельных людей и неправительственных организаций. В мире создается большое количество виртуальных коалиций, в которые объединяются единомышленники с целью оказания помощи друг другу в обмене информацией, разработке и внедрении своих стратегий. Неправительственных организаций сейчас примерно 30 тыс., их становлению в значительной степени способствует Интернет, так что этот показатель имеет стойкую тенденцию к возрастанию.

Например, 600 абсолютно разных неправительственных организаций 70 стран мира в 1998 году, координируясь через Интернет и создав всемирную коалицию, добились от руководства стран OЭCР отказа от планов регулирования международных инвестиций. Анализ таких акций дает основания утверждать, что Интернет формирует качественно новое глобальное гражданское общество. Это объединение людей, живущих и мыслящих вне национальных, административных и географических границ. Особенно эффективным средством для развития таких тенденций является использование цифрового пространства для давления международной общественности на правительства с целью принятия соответствующих политических решений.

В оценках взаимного влияния новой экономики и государства доминирует точка зрения, что Интернет не заменил ни национальное государство на его центральной позиции в мировой политике, ни классическую политику власти. Но он упрочил существующие ограничения национальной дееспособности и способствует созданию глобального гражданского общества. И первое, и второе в перспективе затрагивает позиции и поведение национального государства. Но оно не исчезнет, а только изменится. Наряду с системой территориальных государств создается сеть отношений, в которой правительства, международные и неправительственные организации, субъекты экономики и отдельные индивиды сосуществуют, спорят и сотрудничают.

Такую позицию можно принять лишь с определенными оговорками. Потребность в национальном государстве останется только в сфере культурно-исторических интересов и правовых отношений. Регулирующая роль государства в сфере экономики станет ненужной, так как она постепенно будет переходить к транснациональным компаниям и крупным хозяйствующим субъектам, действующим на микроэкономическом уровне. Рамки экономической деятельности государства будут ограничиваться условиями Всемирной торговой организации и налоговым законодательством. Даже социальные функции приобретут глобальный характер. Так сложилось исторически.

Знания как фактор производства ведут к возникновению новых форм бизнеса, находящихся в постоянном взаимодействии субъектов рынка в реальном времени. Сбор информации, изучение и адаптация к изменяющейся среде происходят беспрецедентно быстро. Компании, сумевшие приспособиться к новой культуре сотрудничества с клиентами и партнерами по бизнесу, становятся или остаются лидерами. Они вырабатывают имидж постоянных изменений, стремятся к непрерывной реконструкции своих процессов и модернизации продуктов. Да, компания Dell Computer совершила, по сути, революцию в области продажи персональных компьютеров, предлагая их непосредственно покупателям. Она перешла к сверхскоростному производственному циклу, чем шокировала конкурентов. В итоге все производители компьютеров были вынуждены значительно углубить анализ заказов своих потребителей, чтобы не отстать от изменений в тенденциях на рынке.

Новая роль пространства и времени обусловила необходимость использования Интернета как инструмента предпринимательства для перестройки связей между тремя ключевыми фигурами бизнеса — поставщиком, самой компанией и потребителем. Возникла и развивается единая электронная цепочка поставок, в которой потребитель может управлять составом своего поставщика, формируя заказ на производство и даже конфигурацию продукта. На этой стадии, собственно говоря, начинается использование интернет-технологий во взаимодействии между хозяйствующими единицами.

В новой экономике Интернет стал своеобразной всемирной торговой платформой, где отпадает необходимость в посреднике. По этой причине его называют «убийцей посредника». Самое существенное в этих условиях — появление и развитие моделей онлайновой торговли: В2В (business-to-business — взаимодействие компаний друг с другом); В2С (business-to-customer — взаимодействие компании с конечными потребителями). В соответствии с прогнозом консалтинговой компании The Gartner Group, глобальная торговля В2В к 2003 году вырастет до 4 трлн. долл. с 400 млн. в конце столетия.

Новая экономика впервые создает условия для практической реализации модели совершенной конкуренции, так как формирует достаточность информации, неограниченное количество покупателей и продавцов, сводит к нулю операционные затраты и ликвидирует все барьеры для новых участников рынка. Разновидность торговых площадок отвечает потребностям отрасли или участников рынка. Для взаимодействия на них создают каталоги и проводят аукционы, которые позволяют сводить большое количество покупателей и продавцов со всего мира и своевременно ликвидировать излишки продукции. Торговлю стандартизированным товаром одной отрасли осуществляют на электронных биржах. При этом Интернет обеспечивает большую прозрачность, которую специалисты UBS Warburg образно назвали «обнаженной экономикой».

Нынче становится очевидным, что во всех отраслях возникают биржи В2В для обеспечения более эффективного рынка обмена товарами между покупателями и продавцами. GM, Ford, Daimler Chrysler и Renault-Nissan планируют полностью переместиться на общую электронную биржу с оборотом в 200 млрд. долл. и с 60 тыс. поставщиков. Предсказывают, что переход на онлайновый режим работы позволит сократить стоимость изготовления автомобилей на 14%.

Одной из первоочередных задач формирования механизмов новой экономики является создание международной системы эмиссии и использования электронных денег (digital money). Под этим понятием подразумевают номинированные в определенной валюте или товаре расчетные единицы, существующие в форме электронных записей в электронных устройствах (device), информацию о которых можно передавать с одного прибора на другой, предоставляя пользователям возможность осуществлять расчеты по хозяйственным договорам. В результате этого уменьшается не только спрос на деньги, эмитированные центральными банками, — происходит своеобразная узурпация организаторами таких систем права на прибыль от эмиссии, то есть сеньораж.

Превращение знаний во внутренний процесс экономического роста дает основания по-новому подойти к оценке его результатов. Напомним старинную притчу, что если кто-то, имея яблоко, поделился им с кем-либо, то каждый из них владеет половиной яблока. Если же он имеет идею и делится ею, то каждый имеет по идее. Следовательно, в экономике знаний любой рост национальной экономики достигается мировым научно-техническим прогрессом. Потенциал его достаточно высокий — около 90% всех ученых, когда-либо существовавших на планете, живут в наши дни. Новая роль знаний требует создания такого мирового экономического порядка, при котором можно будет обеспечивать оптимальный рост мировой экономики, выравнивать уровни развития различных стран и регионов и обеспечивать справедливую систему распределения и перераспределения мирового продукта.

В некоторой мере новый мировой экономический порядок уже создается. Он представлен такими органами, как ООН, Всемирный банк реконструкции и развития, Международный валютный фонд, ВТО, Европейский парламент и т.п. Но у него нет еще четкой, логически завершенной структуры. Отсутствует также система иерархического подчинения национальных, региональных и общенациональных органов.

Исследователи новой экономики часто цитируют предположение немецкого социолога Гельмута Шельски, высказанное им в 50-х годах XX столетия: в результате использования электронных вычислительных машин возникнет проблема тоталитарного государства. Эта мысль обосновывалась тем, что административная машина будет требовать безусловного послушания в условиях совершенного и прогнозируемого планирования. Сейчас более реальными представляются высказывания иного рода. Как пишет член Ганзейской научной коллегии Нико Штер, «несмотря на все прогнозы, нынче мы, наверное, переживаем, скорее всего, конец господства таких больших институтов, как государство, церковь и армия».

Отмирание национального государства в его современном значении, как это ни странно может показаться на первый взгляд, наиболее выгодно развивающимся странам. В новой экономике их народы получают непосредственный доступ к знаниям и возможность реализовать себя независимо от степени успешности политики, разработанной и проведенной собственным правительством. Именно поэтому развивающиеся страны должны быть больше заинтересованы в новом экономическом порядке, чем развитые, и соответственно проявлять больше инициативы.

В последние годы лидеры разных стран обеспокоены вопросом, готовы ли их народы к новой экономике. Для них это не только модель ведения бизнеса, но и стратегия, неотъемлемая часть экономики будущего. Например, премьер-министр Великобритании Тони Блэр видит цель своего правительства в создании лучших в мире условий для развития электронной торговли в 2002 году. При этом если в 1999 году объем соглашений в электронном режиме составлял около 3 млрд. фунтов стерлингов, то в этом он должен возрасти в 10 раз (до 4% ВНП страны).

К сожалению, в Украине проблематика новой экономики не получила должной оценки. Экономическая политика сводится к определенному перечню направлений, которые все правительства гордо называют «политикой реформ». Происходит что-то вроде соревнования между политическими силами за право называться «реформаторскими». Но все попытки выдвинуть концепцию реформ сводятся преимущественно к определению процентов установления налогов, принятию тех или иных кодексов, внесению частичных изменений в существующие законы, что само по себе порой и важно, но не может считаться генеральной линией развития.

На наш взгляд, Украине пора начинать глобальную ориентацию своей политики в экономической и социальной сферах. Для этого прежде всего нужно создать открытое общество с механизмами, обеспечивающими необходимую для новой экономики гибкость к происходящим изменениям и вызовам, которые они бросают обществу. Нельзя рассчитывать на процветание, если какого-то одного скандала достаточно для того, чтобы противодействовать развитию Интернета, ограничивать его использование в глобальном пространстве и т.п.

У нас не устают сетовать на нехватку сырьевых ресурсов. Иногда предпринимаются отчаянные попытки расширить добычу нефти, газа, золота и т.п., что не может привести к преодолению кризисных явлений и тем более возвратить страну в число развитых государств. При этом забывают, что нынче стратегическим сырьем стала информация прежде всего в научно-техническом понимании. В США, например, в сфере цифровой экономики создается все еще 8% ВНП, но она дает 35% всего экономического прироста за последние годы. А снижение цен на компьютеры вызывает уменьшение инфляции по крайней мере на процент каждый год. Европейский Союз, вступление в который Украина провозгласила стратегической целью, поставил на 2003—2008 годы задачу создать наиболее эффективную и конкурентоспособную в мире экономику, опирающуюся на науку.

Если ставить задачу перехода к экономике, где доминирует информация, — а только такую задачу стоит ставить сегодня, — то должны исходить из того, что универсальным ключом в таком обществе являются знания и образование. Для Украины был традиционно характерным высокий уровень развития научно-технического прогресса и образования при слабом использовании существующих достижений. Но на протяжении последних 10—15 лет в этой сфере ситуация ухудшалась: отток лучших кадров за границу и в бизнес, снижение финансирования научных исследований и образования, низкая востребованность молодых специалистов и научных разработок на практике. Получается, что сфера науки и образования работают как бы сами на себя.

Сегодня главное для Украины — радикально (еще точнее — революционно) изменить стратегию развития экономики. Ее нужно полностью переориентировать на новые рельсы. Новая экономика как такая, что может успешно функционировать в глобальной среде лишь на выработке и использовании новых знаний, должна стать украинской системой стратегического мышления и активности нации. При этом стоит учесть общеевропейские причины отставания от США, действие которых в Украине намного сильнее. Именно при высоком уровне профессиональной подготовки элит имеет место нехватка «носителя изменений»: предприимчивости, смелости в отбрасывании старого и переходе к новому, способности к быстрому перебрасыванию капитала из секторов с низкой производительностью, своевременного использования условий для создания новых фирм, склонных к исследованиям и развитию и быстро перерастающих в крупные (сейчас просто малый бизнес уже не является самым прогрессивным). Именно отсутствие такого «носителя изменений» в обществе привело к упадку коммунизма и не позволяет воспользоваться потенциалом независимой Украины.

Разработка национальной модели формирования новой экономики в Украине не может не учитывать опыт развитых стран, особенно США, а также ЕС. Без этого не обойтись хотя бы потому, что новая экономика может функционировать только в непротиворечивой международной среде. Но не меньшее значение имеет анализ достижений стран, успехи которых по включению в новую экономику признал мир, — Сингапура и Южной Кореи.

Вступление человечества в эпоху новой экономики является для Украины вторым (после обретения независимости) уникальным судьбоносным шансом в новейшей истории выиграть конкурентную борьбу за построение национальной экономики, отвечающей европейской цивилизации. Это требует чрезвычайного напряжения человеческих сил и всех имеющихся ресурсов, а также включения в сеть обществ и экономик, признавших науку и образование решающим фактором своего роста.